ИСТОРИЯ ТЕРМИНА "КОНТРПЕРЕНОС"
Концепция контрпереноса изначально была предложена Зигмундом Фрейдом, который считал этот феномен в основном неосознанным. Согласно определению Фрейда, в таких случаях эмоции человека, проходящего терапию, начинают влиять на эмоциональное состояние психолога, который, в свою очередь, выдает реакцию в виде контрпереноса. Сторонники классического психоанализа (например, Карл Юнг, который сам был вынужден бороться со склонностью к контрпереносу) считают, что этот феномен потенциально может привести к появлению проблем, вмешаться в терапевтический процесс и нарушить терапевтическое взаимодействие - в том случае, если он останется непроработанным.
Другими словами, терапевту необходимо обрести контроль над своей неосознанной склонностью к контрпереносу, и для этого ему нужно установить здоровые границы и постоянно помнить о потенциальных опасностях контрпереноса – который представляет угрозу как для отношений терапевта с клиентом, так и для самого терапевтического процесса как такового.
В современной психологии клинические специалисты обычно проводят четкую границу между полезным контрпереносом и тем его видом, который не несет никакой пользы и потенциально может стать вредоносным. Многие современные психологи открыто делятся своими чувствами с людьми, проходящими терапию, и они могут осознанно использовать контрперенос для того чтобы выявить различия между собственными переживаниями и переживаниями клиента.
Бесполезный и потенциально вредоносный контрперенос может проявляться, когда терапевт переносит на клиента какие-то неуместные чувства, или когда терапевт использует клиента для удовлетворения собственных психологических потребностей.
ПРИМЕРЫ КОНТРПЕРЕНОСА
Не все виды контрпереноса являются проблематичными. Например, во время работы с клиентом, которому трудно поддерживать разговор, терапевт может неосознанно и непреднамеренно играть ведущую роль в беседе и постоянно предоставлять клиенту дополнительные подсказки и напоминания, поощряющие дальнейшую дискуссию. Терапевт, осознающий этот процесс, может чуть позже указать на этот контрперенос для того чтобы помочь клиенту лучше понять, как именно влияет на других людей его неспособность поддержать разговор. Специалист, который сам когда-то сталкивался с проблемами, похожими на проблемы клиента, может проявить более глубокую эмпатию и сочувствие к этому человеку – даже если он не захочет поделиться с ним собственной историей, сопереживание все равно проявится гораздо интенсивнее.
Однако контрперенос может превратиться в проблему, к примеру, тогда, когда работа с клиентом пробуждает в душе терапевта какие-то непростые переживания, связанные с его собственным ребенком. Допустим, клиент не слушается терапевта, перенося на него то неповиновение и дерзость, которую он проявляет по отношению к своим родителям. И, если терапевт реагирует на такого клиента так, как он отреагировал бы на подобное поведение собственного ребенка (к примеру, проявляя чрезмерный контроль), и при этом он не осознает этот контрперенос, такая модель может негативно повлиять на терапевтические отношения и закрепить нездоровые модели и шаблоны в сознании клиента.
Хороший специалист все же может помочь человеку с кардинально отличающейся системой взглядов, выяснив, откуда исходят все эти вредоносные или потенциально опасные убеждения, и обсудив их историю с клиентом.
УПРАВЛЕНИЕ ПРОБЛЕМАТИЧНЫМ ПЕРЕНОСОМ
Терапевт, который тратит много времени на откровения, касающиеся его самого, или проявляет чрезмерный интерес к каким-то несущественным деталям жизни клиента, возможно, просто не осознает проявлений контрпереноса или не обращает на него внимания. Иногда терапевты проявляют особую заинтересованность в плане идентификации собственных чувств и страхов, когда они работают с теми клиентами, которые пережили травму или стрессовое событие, похожее на прошлый опыт самого терапевта.
В ходе терапии специалист может испытать влечение к человеку, проходящему лечение. Эта симпатия как таковая не является чем-то странным и неестественным, но все же терапевт должен уметь распознавать эти чувства и разбираться с ними здоровыми способами – только так он сможет удержаться в рамках допустимого и сохранить такие терапевтические отношения, которые окажутся полезными и благотворными для клиента.
Контрперенос иногда наблюдается при работе с клиентами, которые стали жертвами сексуальной эксплуатации со стороны другого терапевта, работавшего с ними в прошлом. В таких случаях может наблюдаться недостаточная вовлеченность терапевта в ситуацию клиента, он также может идентифицировать себя с преступником, обвинять жертву или отказываться верить в истинность ее рассказов. Кроме того, специалист также может отговаривать жертву от совершения действий, направленных против преступника.
Контрперенос также может подразумевать чрезмерную вовлеченность в ситуацию клиента, проявление негодования и возмущения и попытки максимально дистанцироваться от преступника и как-то компенсировать его действия. Терапевт может настойчиво подталкивать жертву к принятию определенных мер по отношению к преступнику – независимо от наличия или отсутствия такого желания у человека, подвергшегося эксплуатации. Независимо от своего личного отношения к происходящему и своих персональных чувств и эмоций по этому поводу, терапевт всегда должен проявлять внимательность и осторожность. В ходе работы с человеком, который подвергся неподобающему обращению или насилию со стороны предыдущего терапевта, очень важно придерживаться золотой середины.
РАСПОЗНАНИЕ И ПРИЗНАНИЕ КОНТРПЕРЕНОСА
Контрперенос может проявляться по-разному и принимать множество различных форм – таких, как чрезмерная откровенность со стороны терапевта, неуместный интерес к деталям жизни клиента, не имеющим отношения к терапии, и т.д. и т.п. Если терапевт выражает свои чувства по отношению к клиенту или к его ситуации в действиях или реализует модели поведения, не являющиеся подходящими и уместными в контексте терапевтического процесса, ему, скорее всего, не удастся эффективно справиться с контрпереносом.
Если человек, проходящий терапию, подозревает, что терапевт использует вредоносный контрперенос, он может высказать свои подозрения во время сеанса – конечно же, если атмосфера кажется ему достаточно безопасной для этого. Указания на проблему может быть вполне достаточно для ее решения, но мнение третьей стороны и независимая оценка тоже может оказаться очень полезной в некоторых случаях. Если же эта проблема не решается, человеку лучше поискать другого специалиста.
